В субботу, пока ждал человека возле Республиканского, зашёл в книжный магазин погреться. Иногда хорошо зайти в книжный и просто перелистать случайные книги. В этот раз попалась “Киев-город” Михаила Булгакова – сборник его произведений, связанных с Киевом. И название книга получила от его очерка на несколько страниц в конце книги. Вот его я и успел прочесть и порекомендую здесь – много параллелей можно провести между Киевом после гражданской войны и современным городом.
Современные националисты требуют снести на фиг всех Ленинов – как главное средство единения нации и радикального улучшения жизни. А ведь именно при нём по принципу “разделяй и влавствуй” большевики начали коренизацию – замену русского языка на языки национальных меньшинств в администрации, образовании и культуре, в нашем случае – украинизацию. Например, под угрозой увольнения госслужащих заставляли учить украинский. Чем не современность? И вот вместо букетика, мудак интеллигент Коханивский лезет на Ленина с молотком и отбивает ему нос.
Из Булгакова:
Оговариваюсь раз и навсегда: я с уважением отношусь ко всем языкам и
наречиям, но тем не менее киевские вывески необходимо переписать.
Нельзя же в самом деле отбить в слове “гомеопатическая” букву “я” и
думать, что благодаря этому аптека превратится из русской в украинскую.
Нужно, наконец, условиться, как будет называться то место, где стригут и
бреют граждан: “голярня”, “перукарня”, “цирульня”, или просто-напросто
“парикмахерская”!
Мне кажется, что из четырех слов – “молошна”, “молочна”, “молочарня”, и
“молошная” – самым подходящим будет пятое – молочная.
Ежели я заблуждаюсь в этом случае, то в основном я все-таки прав –
можно установить единообразие. По-украински, так по-украински. Но правильно
и всюду одинаково.
Про друзей-поляков:
Все, кто раньше делали визит в Киев, уходили из него по-хорошему, ограничиваясь относительно безвредной шестидюймовой стрельбой по Киеву со святошинских позиций. Наши же европеизированные кузены вздумали щегольнуть своими подрывными средствами и разбили три моста через Днепр, причем Цепной – вдребезги.
И по сей час из воды вместо великолепного сооружения – гордости Киева,
торчат только серые унылые быки. А, поляки, поляки… Ай, яй, яй!..
Спасибо сердечное скажет вам русский народ.
Не унывайте, милые киевские граждане! Когда-нибудь поляки перестанут на
нас сердиться и отстроят нам новый мост, еще лучше прежнего. И при этом на
свой счет.
Про москвичей:
Москвичи – зубастые, напористые, летающие, спешащие, американизированные. Киевляне – тихие, медленные и без всякой американизации. Но американской складки людей
любят. Киевляне обожают рассказы о Москве, но ни одному москвичу я не советую им что-нибудь рассказывать. Потому что, как только вы выйдете за порог, они хором вас признают лгуном. За вашу чистую правду.
Про церкви:
Положение таково: старая ненавидит живую и автокефальную, живая –
старую и автокефальную, автокефальная – старую и живую.
Чем кончится полезная деятельность все трех церквей, сердца служителей
которых питаются злобой, могу сказать с полнейшей уверенностью: массовым
отпадением верующих от всех трех церквей и ввержением их в пучину самого
голого атеизма. И повинны будут в этом не кто иные, как сами попы,
дискредитировавшие в лоск не только самих себя, но самую идею веры.
Весь очерк Булгакова на lib.ru.