Государственная граница Украины. Перед нами медленно катит свои воды Днестр. За ним – Молдавия. А мы с вами осматриваем окрестности села Винницкой области с интересным названием – ЯРУГА. Пытаюсь расшифровать это название. “ЯР” по Ожегову – глубокий заросший овраг. А дальше? …А дальше – начинается то, ради чего я шла несколько километров по проселочной дороге в это село. 
Шла, потому что трагедия, которая произошла в этих местах не должна быть забыта. Тем более, что ничего, напоминающего о ней, здесь не осталось. Всё забыто. В полном забвении люди, которые здесь жили, и от которых остались только разрушенные и полуразрушенные дома. Не осталось ни следа от виноградников и окультуренных земель. Бесследно исчезли деньги, которые собирали на мемориал тысячам безвинных жертв. И только надмогильные памятники на заброшенном кладбище кое-что могли бы рассказать случайно заезжему сюда туристу. Но и он уйдет в недоумении – откуда в этом приграничном и пустынном селе такие символы и надписи на еврейском языке?… 
На иврите слово “яарог” означает – “будет убит“. Прочитав это – я вздрогнула. Неужели так велика пророческая власть слова? Первое упоминание об Яруге, как о поселении, обнесенном частоколом, где был подписан договор о перемирии между турками и поляками, относится к 1617 году. Как и почему, это подольское поселение начало заселяться евреями, история умалчивает. Возможно, что сюда, на “край земли”, принадлежащей в то время Речи Посполитой, начали бежать переселенцы, спасаясь от “колиивщины”? Сперва их было не очень много. К концу 18 века в Яруге, в 16 домах проживало всего 55 евреев – в основном это были евреи-сефарды, т.е. выходцы из Испании и Германии. А к середине 19 века здесь уже было две синагоги и около 600 евреев. В 1897 году это число увеличилось вдвое. Жили евреи обособленно, как и во всех городах Подолья. Ходили в синагогу, носили традиционную одежду, готовили свои национальные блюда, обязательно соблюдали все праздники. Но это ничуть не мешало им жить в полном мире и понимании со своими соседями-неевреями. Были весьма уважаемы односельчанами за трудолюбие. Охотно принимались за любую подённую работу.«Евреи охотно предлагают свои услуги и работают не хуже заправских землепашцев-крестьян, и вообще, отличаются трудолюбием и сметливостью. Среди подённых рабочих из местных евреев есть люди, которые недавно ещё считались довольно состоятельными, причём они нисколько не стесняются своим положением. Ежедневно им приходится пройти утром и вечером из местечка в то или другое село, а оттуда обратно в местечко, так как… полицейские власти не дают им переночевать в селе ввиду пресловутых „временных правил » от 3 мая 1882 г., толкуемых ими в крайне ограничительном смысле» ОТСЮДА.
Но особенно славились евреи-виноградари. Как не вспомнить сейчас абсолютно забытое имя баронессы Клары Гирш – жены известного филантропа барона Морица Гирша. После смерти мужа, который оставил ей в наследство многомиллионное состояние, она целиком распределила эти деньги на благотворительные цели. Немалая сумма досталась и Яружским виноградарям. Читаем:
“Еврейским учреждениям в России его была оказана помощь в пределах 10.000—20.000 p.: одесскому сиротскому дому, одесской летней детской колонии, виленской богадельне, виленскому приюту для евр. девочек, ковенскому сиротскому дому; баронесса пожертвовала также на устройство дешевых квартир в Вильне для бедных без различия вероисповеданий, нуждающимся евр. ВИНОГРАДАРЯМ НА ЮГЕ, погорельцам городов черты оседлости и мн. др. Всего израсходовано было Г. за период ее самостоятельной филантропической деятельности свыше 60 млн. фр.
И хотя это не совсем по теме, давайте посмотрим на эту удивительную женщину (Фото ОТСЮДА). 
Виноград вокруг Яруги начали высаживать с 1826(!) года. По моему предположению, именно благодаря пожертвованиям и наводке баронессы, саженцы винограда с новыми, элитными сортами стали завозить сюда из Франции. Пишу эти строчки, и мне, побывавшей в Яруге, прошедшей по её улицам, улочкам и бездорожью, кажется немыслимой эта фраза “Саженцы винограда в Яругу завозили из Франции“. Но ведь это было! Как было и то, что сразу же после Великой Октябрьской Социалистической революции в Яруге начали кратковременно появляться петлюровцы, деникинцы, добровольческие, красноармейские отряды, которые считали прямым своим долгом устроить еврейский погром, сжечь пару еврейских домов, а то и расстрелять пару еврейских семей за невыдачу “золота и бриллиантов”.
Но постепенно жизнь в селе всё-таки налаживалась. В 1929 году в Яруге было организовано два колхоза: колхоз “Перемога” и еврейский колхоз им. Петровского, основным направлением которого было всё то же виноградарство. Читаю в воспоминаниях очевидцев, что члены еврейского колхоза жили особенно зажиточно, так как трудились, не покладая рук.
Но наступило лето 1941 года…И день 28 июля 1941 года. Я не знала, в каком овраге случился тот страшный расстрел тысяч евреев – мужчин, женщин, детей. Детей, правда, не расстреливали, а бросали в овраг живыми, а потом, засыпали землей… В Яругу от автомобильной трассы ведет только одна дорога. И только один глубокий овраг. Думаю, что вам теперь понятно, почему в этот овраг я спускалась с затаенным страхом. Моё воображение рисовало страшные картины – казалось это я иду сейчас по пыльной дороге, подгоняемая прикладами вооруженных солдат. Нас депортировали из Бессарабии и Северной Буковины. Ведут нас в Ямполь, где обещали дать новое жилье и работу. Но почему-то мы сворачиваем с основной дороги и спускаемся в этот мрачный овраг. Я чувствую, что сейчас случится что-то ужасное. Жарко, хочется пить. Устала. Хочется выбросить узелок с вещами, который я несу в своей руке. Но там – самое дорогое, что было у меня – альбом с родительскими фотографиями, какие-то безделушки, которые я успела забрать из нашего старенького шкафа, несколько, таких дорогих для меня, записок от моего дружка, туфли, смена белья. Зачем мне это сейчас? Одна женщина упала и не смогла подняться. Её оттащили в сторону, и раздался этот ужасный первый выстрел… Боже… Прихожу в себя. Но я ведь слышала этот выстрел…Стараюсь унять моё разгорячнное воображение. Но ведь это было, было… И именно здесь… Я это чувствую… 
Поверьте – я, действительно, не помню, как прошла этот глубокий яр.
Поверьте – я, действительно, не помню, как прошла этот глубокий яр.Единственное, что запомнилось – это далёкое пение петуха, которое привело меня в нормальное состояние – мне стало понятно – село Яруга совсем близко. Вообще-то, как правило, только ТРЕТЬИ ПЕТУХИ спасают нас от всяческих страстей и дают нам радость встречи с новым днём. Но здесь, в этой местности совсем другие мерки и измерения. И данный петух не только спас меня, вернув в действительность, но и возвестил мне встречу с Яругой. 
И пошла я по широкой яружской дороге. Моей целью было найти то место, где в 1941-1944 г.г. размещалось еврейское гетто. Но село было абсолютно пустынным. Да и дома отстояли далеко от дороги. И спросить, в каком направлении мне идти, было совершенно некого. 
Но наконец-то встретилась пожилая женщина, которая тащила в гору тележку с сеном. На мой вопрос, она молча начала меня разглядывать, а затем, не сводя глаз с моего фотоаппарата, который висел у меня на шее, спросила: “А кто вы и зачем это вам нужно?”. И тут только я сообразила, что очень рискнула, разгуливая по пограничному селу с фотокамерой на видном месте. Улыбнувшись её бдительности, я рассказала, что очень интересуюсь селом – Праведником мира. Ах, да! Я ведь и вам еще не сказала, что в Википедии, готовясь к поездке в Бушу вычитала, что Яруга – единственное село в мире, которое имеет почетное звание ПРАВЕДНИК МИРА. Пожилая яружанка ничего об этом не знала, но убедившись, что я не шпионка, начала вспоминать о том, что по рассказам родителей во времена войны в их доме периодически жили еврейские семьи. Но увидев, что я достаю блокнот, почему-то умолкла, и указав мне нужное направление, потащила свою тележку дальше. Сфотографировать её я не рискнула – уж очень суров был её взгляд. Село Яруга оказалось очень большим, живописным и расположенным на нескольких холмах, Дорога то спускалась вниз, то за поворотом поднималась вверх. Удивили красивые и высокие тополя. За ними просматривалась макушка церкви. 
Яруга была оккупирована немецко-румынскими войсками в июле 1941 года. И сразу же на окраине села было организовано гетто, куда переселили всех евреев, предварительно отобрав у них все ценности. Гетто было огорожено проволокой, за которую было запрещено выходить. А чтобы не путать евреев с неевреями, немецкое командование предписало нашить на груди и на спине желтые нашивки в виде большого круга. Но еврейскому населению Яруги, если можно так сказать – повезло. Старостой гетто был назначен председатель еврейского колхоза, который добился разрешения продолжать евреям работать в колхозе и на прежних своих рабочих местах. Начальником милиции также оказался хороший человек, тайно сотрудничающий с местными партизанами. Он закрывал глаза на то, что еврейские семьи периодически посещали свои собственные дома за границей гетто. А вот и улица, которая когда-то называлась Маарлэх, тогда она была обнесена колючей оградой – здесь было еврейское гетто. “Маарлэх: маар (устаревшее) – нагой, лэх – иди. Уйдешь нагой? Иди нагой?”
В октябре 1941 года была организована румынская зона оккупации Транснистрия и в Яругу пригнали около пятисот депортированных буковинских евреев. Фото ОТСЮДА. 
Сейчас трудно представить, как и где их размещали, каков был их быт. Но местное украинское население не оставалось безучастным. В местной библиотеке я читала материалы, бережно собранные библиотекарем Тамилой. В них перечислены имена всех односельчан, которые рискуя своей жизнью, старались как-то облегчить жизнь жителям еврейского гетто. Самым страшным было, конечно то, что периодически гетто окружали немецкие и румынские солдаты, совместно с украинскими полицаями. Они выгоняли евреев из домов, отводили за пределы села и расстреливали. Но односельчане, создав свой местный “комитет”, придумали способ спасения несчастных. Почти в каждой семье были свои “подшефные евреи”. Причем, не только местные. Узнав о приближающихся экзекуциях, облавах, отправкой в лагеря, они прятали еврейские семьи в своих домах, спасая от расстрелов. И как рассказывают очевидцы – “рятували усім селом”. Во время немецкой оккупации были спасены все местные евреи. Вот почему Яругу называют СЕЛОМ – ПРАВЕДНИКОМ МИРА. 20 марта 1944 года Яруга была освобождена от оккупантов. 
И началась мирная жизнь. Еще в начале войны оккупанты вывезли всё, что можно было вывезти: с/х инвентарь, оборудование, тару, всё поголовье колхозного скота, уничтожили свыше 20 га виноградных посадок. Теперь нужно было это всё восстанавливать. За два года местными силами удалось поднять колхозное хозяйство. Еврейский колхоз также был восстановлен. Количество виноградников увеличили с 58га до 130га, насадили 100га фруктовых садов.(Интересно, как за такой короткий срок всё это смогло исчезнуть?) И вновь начали славиться богатыми урожаями. Фото нашла ЗДЕСЬ. 
И пошла я по широкой яружской дороге. Моей целью было найти то место, где в 1941-1944 г.г. размещалось еврейское гетто. Но село было абсолютно пустынным. Да и дома отстояли далеко от дороги. И спросить, в каком направлении мне идти, было совершенно некого. Но наконец-то встретилась пожилая женщина, которая тащила в гору тележку с сеном. На мой вопрос, она молча начала меня разглядывать, а затем, не сводя глаз с моего фотоаппарата, который висел у меня на шее, спросила: “А кто вы и зачем это вам нужно?”. И тут только я сообразила, что очень рискнула, разгуливая по пограничному селу с фотокамерой на видном месте. Улыбнувшись её бдительности, я рассказала, что очень интересуюсь селом – Праведником мира. Ах, да! Я ведь и вам еще не сказала, что в Википедии, готовясь к поездке в Бушу вычитала, что Яруга – единственное село в мире, которое имеет почетное звание ПРАВЕДНИК МИРА. Пожилая яружанка ничего об этом не знала, но убедившись, что я не шпионка, начала вспоминать о том, что по рассказам родителей во времена войны в их доме периодически жили еврейские семьи. Но увидев, что я достаю блокнот, почему-то умолкла, и указав мне нужное направление, потащила свою тележку дальше. Сфотографировать её я не рискнула – уж очень суров был её взгляд. Село Яруга оказалось очень большим, живописным и расположенным на нескольких холмах, Дорога то спускалась вниз, то за поворотом поднималась вверх. Удивили красивые и высокие тополя. За ними просматривалась макушка церкви. Яруга была оккупирована немецко-румынскими войсками в июле 1941 года. И сразу же на окраине села было организовано гетто, куда переселили всех евреев, предварительно отобрав у них все ценности. Гетто было огорожено проволокой, за которую было запрещено выходить. А чтобы не путать евреев с неевреями, немецкое командование предписало нашить на груди и на спине желтые нашивки в виде большого круга. Но еврейскому населению Яруги, если можно так сказать – повезло. Старостой гетто был назначен председатель еврейского колхоза, который добился разрешения продолжать евреям работать в колхозе и на прежних своих рабочих местах. Начальником милиции также оказался хороший человек, тайно сотрудничающий с местными партизанами. Он закрывал глаза на то, что еврейские семьи периодически посещали свои собственные дома за границей гетто. А вот и улица, которая когда-то называлась Маарлэх, тогда она была обнесена колючей оградой – здесь было еврейское гетто. “Маарлэх: маар (устаревшее) – нагой, лэх – иди. Уйдешь нагой? Иди нагой?” В октябре 1941 года была организована румынская зона оккупации Транснистрия и в Яругу пригнали около пятисот депортированных буковинских евреев. Фото ОТСЮДА. Сейчас трудно представить, как и где их размещали, каков был их быт. Но местное украинское население не оставалось безучастным. В местной библиотеке я читала материалы, бережно собранные библиотекарем Тамилой. В них перечислены имена всех односельчан, которые рискуя своей жизнью, старались как-то облегчить жизнь жителям еврейского гетто. Самым страшным было, конечно то, что периодически гетто окружали немецкие и румынские солдаты, совместно с украинскими полицаями. Они выгоняли евреев из домов, отводили за пределы села и расстреливали. Но односельчане, создав свой местный “комитет”, придумали способ спасения несчастных. Почти в каждой семье были свои “подшефные евреи”. Причем, не только местные. Узнав о приближающихся экзекуциях, облавах, отправкой в лагеря, они прятали еврейские семьи в своих домах, спасая от расстрелов. И как рассказывают очевидцы – “рятували усім селом”. Во время немецкой оккупации были спасены все местные евреи. Вот почему Яругу называют СЕЛОМ – ПРАВЕДНИКОМ МИРА. 20 марта 1944 года Яруга была освобождена от оккупантов. И началась мирная жизнь. Еще в начале войны оккупанты вывезли всё, что можно было вывезти: с/х инвентарь, оборудование, тару, всё поголовье колхозного скота, уничтожили свыше 20 га виноградных посадок. Теперь нужно было это всё восстанавливать. За два года местными силами удалось поднять колхозное хозяйство. Еврейский колхоз также был восстановлен. Количество виноградников увеличили с 58га до 130га, насадили 100га фруктовых садов.(Интересно, как за такой короткий срок всё это смогло исчезнуть?) И вновь начали славиться богатыми урожаями. Фото нашла ЗДЕСЬ. Сдавали на сахарный завод рекордные урожаи свёклы. За вином приезжали закупщики из Москвы и Ленинграда. А какие изысканные сорта винограда выращивали на этой земле! “Адмирал”,”Дамский пальчик”,”Мускат”. Парниковые огурцы и помидоры, Ранняя клубника… Но…Евреев в Яруге становилось все меньше и меньше. А в 70-х годах, когда началась массовая эмиграция евреев из Советского Союза, яружские евреи в стороне не остались и тоже разъехались. Пройдемся теперь по улице, где когда-то жило еврейское население Яруги. Перед нами очень красивое здание сталинской архитектуры. Справа – памятник воинам-освободителям. Слева – памятник Владимиру Ильичу Ленину. 
А напротив – разрушенный еврейский дом, который, конечно же, не вызвал у меня никаких положительных эмоций. Я не сторонница показывать в своем журнале разрушенные дома, мусорные баки и прочие отрицательные стороны, которые можно обойти стороной. Но это не тот случай. Этот дом принадлежит истории. Здесь жили, любили, растили детей, радовались жизни. И в какой-то момент – это всё разрушилось. А ведь это не было землетрясением, ураганом, смерчем, сброшенной с небес бомбой или каким-либо другим катаклизмом. И как наверное, трудно навсегда оставлять своё, веками насиженное гнездо. 
Показываю эти дома для тех, кто, возможно, как-то связан с Яругой. Может быть, кто-то узнает здесь что-то знакомое. Ведь эти дома никто не сносит. Значит, потомки их владельцев еще живы. Дома стоят, как бы в ожидании своих хозяев. Их не разрушают, не растаскивают окна и двери на собственные нужды. И это еще раз говорит об уникальности этого села и его жителей. Но время – время неумолимо делает свое дело…И жилые когда-то дома становятся домами-призраками… И видеть их тоскливо и неуютно… 
А напротив – разрушенный еврейский дом, который, конечно же, не вызвал у меня никаких положительных эмоций. Я не сторонница показывать в своем журнале разрушенные дома, мусорные баки и прочие отрицательные стороны, которые можно обойти стороной. Но это не тот случай. Этот дом принадлежит истории. Здесь жили, любили, растили детей, радовались жизни. И в какой-то момент – это всё разрушилось. А ведь это не было землетрясением, ураганом, смерчем, сброшенной с небес бомбой или каким-либо другим катаклизмом. И как наверное, трудно навсегда оставлять своё, веками насиженное гнездо. Показываю эти дома для тех, кто, возможно, как-то связан с Яругой. Может быть, кто-то узнает здесь что-то знакомое. Ведь эти дома никто не сносит. Значит, потомки их владельцев еще живы. Дома стоят, как бы в ожидании своих хозяев. Их не разрушают, не растаскивают окна и двери на собственные нужды. И это еще раз говорит об уникальности этого села и его жителей. Но время – время неумолимо делает свое дело…И жилые когда-то дома становятся домами-призраками… И видеть их тоскливо и неуютно… Не здесь ли они жили? 
С последнего десятилетия прошлого века в Яруге не живет ни один еврей. Но память о них осталась. Да еще какая! Самые лучшие здания в Яруге – больница и Дом Культуры построены собственноручно евреями в 60-х годах прошлого века. Конечно, здание Дома культуры требует соответствующего ремонта. Но согласитесь – оно замечательное. 
И главное, никто не сносит советскую атрибутику. Советский герб, серп и молот, колосья пшеницы…Что ни говорите – а это тоже историю, которую, как ни замалёвывай, всё равно выплывает наружу. 
На втором этаже всегда была библиотека, которая и сейчас там находится. Заведует ею милая Тамила, которая приветливо меня встретила, многое рассказала о своём родном селе. Посетовала на то, что у них до сих пор в Яруге нет Интернета. И чтобы подготовиться к какой-либо знаменательной дате, Томиле приходится ездить в Ямполь или же в Могилёв-Подольский. Да еще почту в Яругу доставляют всего два раза в неделю. И с водой проблемы – почему-то начали пересыхать колодцы. “А вообще – нормально, жить можно” – говорит Тамила- “Лишь бы мир был”… 
Но пора была отправляться назад, в Бушу. На обратном пути меня все время мучила одна мысль. А как же память о тысячах расстрелянных. Где мемориал? Или хотя бы памятный знак? В поисках этой отметки я даже забрела на Старое еврейское кладбище. Но кроме запустения, разрухи и вросших в землю старинных памятников, из-под которых медленно выползали змеи, покой которых я посмела нарушить – не было ничего, что напоминало бы о страшной дате 28 июля 1941 года.. 
Попытка увековечить память расстрелянных в яру перед Яругой все-таки была:
С последнего десятилетия прошлого века в Яруге не живет ни один еврей. Но память о них осталась. Да еще какая! Самые лучшие здания в Яруге – больница и Дом Культуры построены собственноручно евреями в 60-х годах прошлого века. Конечно, здание Дома культуры требует соответствующего ремонта. Но согласитесь – оно замечательное. И главное, никто не сносит советскую атрибутику. Советский герб, серп и молот, колосья пшеницы…Что ни говорите – а это тоже историю, которую, как ни замалёвывай, всё равно выплывает наружу. На втором этаже всегда была библиотека, которая и сейчас там находится. Заведует ею милая Тамила, которая приветливо меня встретила, многое рассказала о своём родном селе. Посетовала на то, что у них до сих пор в Яруге нет Интернета. И чтобы подготовиться к какой-либо знаменательной дате, Томиле приходится ездить в Ямполь или же в Могилёв-Подольский. Да еще почту в Яругу доставляют всего два раза в неделю. И с водой проблемы – почему-то начали пересыхать колодцы. “А вообще – нормально, жить можно” – говорит Тамила- “Лишь бы мир был”… Но пора была отправляться назад, в Бушу. На обратном пути меня все время мучила одна мысль. А как же память о тысячах расстрелянных. Где мемориал? Или хотя бы памятный знак? В поисках этой отметки я даже забрела на Старое еврейское кладбище. Но кроме запустения, разрухи и вросших в землю старинных памятников, из-под которых медленно выползали змеи, покой которых я посмела нарушить – не было ничего, что напоминало бы о страшной дате 28 июля 1941 года.. Попытка увековечить память расстрелянных в яру перед Яругой все-таки была:“В 1968 году колхоз организовал людей, чтобы собрать останки погибших, предать их земле. Рассказывает Хаим Ушерович Урман, 1931 г. рождения, родом из Яруги, бывший узник гетто, колхозник, в настоящее время проживающий в Могилев-Подольске. – Я работал тогда в колхозе. И меня включили в эту бригаду. Людей расстреливали в одежде, кто в чем был. Мы находили золотые цепочки, кольца. Никто ничего себе не взял. Все сдали под расписку. На памятник. Теперь – ни золота (никто не знает, куда оно девалось), ни памятника… 28 июля? Этот день или последующий, любой мог стать последним для нас, яружан”…Воспоминания очевидца ОТСЮДА.
Фотографию нашла ЗДЕСЬ 
С нелегким сердцем покидала я Яругу, направляясь к тому злополучному яру. И тут, на территори села, встретился мне на пути вот этот, покосившийся и изъеденный временем, знак. Что это было – встреченные селяне не могли мне ответить. На звезду Давида это не было похоже. Но тогда – что? 
А чуть дальше – выбежали мне навстречу молоденькие яружане, с любопытством рассматривая пришлую и незнакомую тётю. 
И разглядывая их светлые, ангельские личики, меня не отпускала одна и та же мысль – воспоминание – представление – воображение о тех детях…в тот страшный, знойный, пыльный, июльский день… 
А чуть дальше – выбежали мне навстречу молоденькие яружане, с любопытством рассматривая пришлую и незнакомую тётю. И разглядывая их светлые, ангельские личики, меня не отпускала одна и та же мысль – воспоминание – представление – воображение о тех детях…в тот страшный, знойный, пыльный, июльский день… Я не буду приглашать вас приехать в Яругу. Хотя там есть очень красивые места. Тогда зачем я написала этот пост? Наверное, меня впечатлили две крайности в этой истории – самоотверженность жителей и полное равнодушие к памяти тысяч безвинных жертв адской машины. Хотя, если разобраться, вся территория Транснистрии, должна быть помечена мемориальными знаками. И пусть! Они должны там стоять. Потому что это будет напоминанием о том, что самое страшное преступление во все века – это разделение нас по национальному признаку. Особенно сейчас…