День второй, во время которого приходится помахать веслами – Саня завязывает с рыбалкой – Александр поет песни североамериканских индейцев – Олег готовит рагу.
Второй лагерь в районе села Ильменка
Тихое спокойное приветливое утро. Александр уже давно не спит. Он усиленно эксплуатирует вторую блесну Сани, пытаясь на ощупь выбрать место поглубже среди многочисленных отмелей. Улов небольшой, и все пленники выпускаются на волю. С другого берега периодически доносятся реплики рыбаков, хорошо различимые в утренней тишине, разной интонации, но в любом случае с обширным использованием ненормативной лексики. Мы с Саней ковыряемся по хозяйству. Никто никуда не спешит, никто никого не подгоняет. Поэтому в дальнейший путь выступаем достаточно рано и в хорошем расположении духа.
Дело спорится, наше судно идет гораздо ровнее и быстрее, чем днем раньше, пейзажи бодрят, близость воды освежает. Нет такого сильного встречного ветра и волн, как вчера. Саня в задней части байдарки приспосабливает спиннинг и закидывает блесну. Искусственной наживке оставалось «жить» меньше часа… С утратой второй блесны Саня прекращает рыбалку до конца путешествия. Профессиональный плакальщик Александр поет новую хвалебную оду, правда, гораздо более скромную и лаконичную. Теперь вся энергия уходит на греблю. Позади остаются населенные пункты; рыбаки и отдыхающие приветственно машут нам с берега, особенно часто дети (хотя иногда и по подсказке взрослых).
Шинно-ландшафтный дизайн
Путешествуйте налегке!
Береговая падальщица в засаде
В местах, где дворы подступали близко к Десне, можно было наблюдать своеобразные мини-крепости из камней, призванные защищать поселения от набегов реки. Иногда такие линии обороны выкладывались в несколько рядов: прямо над урезом воды, по склонам крутых берегов и наверху, над обрывом.
Оставив за спиной село Жукин, мы очутились на безлюдном и относительно диком участке. Прямо по курсу вырисовался большой остров. С одной стороны русло было шире, но с большим количеством отмелей. Мы нырнули в более глубокое. Лес тут же навис над водой с обоих берегов. Вокруг стало значительно тише, но при этом проснулось эхо, усиливавшее эффект нереальности, ощущения, будто мы переместились во времени и пространстве. Я взял низкую ноту и стал удерживать ее. На октаву выше подхватил Саня. Выждав драматичную паузу, Александр затянул печальную песню на непонятном языке, состоящем, главным образом, из гласных и гортанных согласных.
Песня рассказывала о простом парне из большой деревни, который любил дочь вождя, прекрасную, как закат над Большой Рекой; свежую, как утренняя роса; нежную, как весенняя трава; манящую, как звездное небо. Для того чтобы заслужить благосклонность любимой и уважение ее родителей, молодой индеец пытался совершать подвиги в рыбалке, охоте и битвах. Но вместо подвигов постоянно выходило что-то глупое и нелепое. Все племя смеялось над его неумелыми попытками, смеялась и его любимая. От постоянных мыслей о подвигах молодой индеец запустил повседневные дела по хозяйству. Люди все больше смеялись и все меньше хотели иметь с ним дело. Однажды он не выдержал стыда и ушел в горы.
Деревня перемещалась в поисках охотничьих угодий, и молодой изгой перемещался за своим племенем, держась на расстоянии. Он не мог жить с людьми, но и не мог жить совсем без людей, не мог быть далеко от любимой. За это время он научился хорошо прятаться и красться. И вот однажды он обнаружил отряд враждебного племени, направлявшийся в сторону его деревни. Ему удалось незаметно взять в плен одного из чужих воинов и привести его своему вождю. Планы вражеского отряда были раскрыты, и он был побежден вследствие внезапной атаки. Молодой индеец получил признание и уважение, но все равно ушел в горы. Среди соплеменников стали ходить разговоры о том, что изгой научился разговаривать с духами природы и, что особенно важно, со своими духами. С того времени к нему стали приходить люди из деревни за советами. Однажды к нему пришла и дочь вождя. Он, став сильнее и увереннее в себе, не выдержал и поведал ей о своей любви. Дочь вождя с негодованием отвечала, что он пользуется своей силой, и ушла в деревню. А спустя несколько дней она вернулась и стала с ним жить. Прошло некоторое время, и в деревне стали ходить разговоры о том, что Он стал хуже понимать духов природы и, особенно, своих духов.
Остров закончился, два русла воссоединились, эхо отпустило нас за поворотом, оставив себе на память песню.
Следующая остановка – у села Пирново – для пополнения запасов провизии. Весь берег вдоль поселения был усеян рыбаками разного пола и возраста с различными средствами для ловли обитателей реки.
Остановка для пополнения провизии в селе Пирново
Пирново. Рыбачат все! (и всем, к чему крепится леска)
Далее – марш-бросок до села Летки. Чувствовалось приближение вечера, но мы решили продвинуться еще немного вниз по течению. А потом еще немного. И еще. Мимо проплывали турбазы, дачи, лес, дачи, лес…трамвай, стоящий наполовину в воде. Как он попал в эти места, и каково его назначение – непонятно. Может быть он по чьей-то странной задумке должен поднимать настроение усталым путникам, каковыми мы уже к тому моменту, несомненно, являлись. Через некоторое время впереди замаячило село Пуховка. Это поселение существовало, кстати, еще со времен древнерусских княжеств под затейливым названием Слободка. Позже оно принадлежало Киево-Печерской Лавре и специализировалось на разведении водоплавающей птицы и добыче из нее пуха. С тех времен название села приняло современный вид.
Нашим намерениям ночевать перед Пуховкой помешал шумный земснаряд. И хотя сил уже практически не оставалось, для того чтобы отыскать более уютное место, пришлось двигаться дальше, в другой конец этого немаленького селения.
Лагерь разбили уже практически в сумерках. За этот день мы преодолели около 37-38 км. До Киева оставалось около двадцати.
На ужин я вызвался из всех подручных овощей (картошка, помидоры, перец, лук, баклажаны и проч.) смастерить подобие рагу. Но в эти планы на начальном этапе вмешался дождь, поэтому в экстренном порядке соорудили обыкновенную кашу. А изготовление рагу позже я все-таки завершил, так что ужин состоял из двух блюд.
Трамвай-амфибия
Вечерняя поэзия Десны
Ночной натюрморт
День третий, во время которого возникает легкая тоска о первых двух.
Тихое спокойное, но не очень приветливое утро. Понедельник. Небо, затянутое густыми светло-серыми облаками, давало понять, что природа, хоть и не настроена на жесткие меры, но изображать жизнерадостность пока тоже не намерена. Мы подхватили это настроение. Было заметно, что эмоциональная составляющая у всех участников слегка притупилась, но и раздражению места пока не было. В общем, примерно так можно охарактеризовать и весь последний день путешествия.
Природы вокруг становилось все меньше, а заборов – все больше. Всюду виднелись следы деятельности человека: турбазы разнообразного уровня комфорта и заброшенности; дачи на разнообразных стадиях строительства; но чаще всего, конечно, встречались приспособления для рыбалки и сопутствующего ей времяпровождения. На одном берегу можно было встретить некое сооружение из шин, включающее места для сидения и спуск к воде; на другом – шалаши высотой в три метра из веток и прутьев. С одной стороны реки – комнаты с самодельной деревянной мебелью без стен, накрытые полиэтиленом; с другой – классический тяжелый бюрократический стол из советского учреждения посреди песчаного пляжа, или мягкий диван. Однажды в зарослях камышей наткнулись на целую дачу, возведенную из всевозможных подручных материалов. А свою тягу к прекрасному хозяева воплотили в клумбе прямо над водой. Место настолько укромное и незаметное, что мы даже ударить по тормозам не успели, как импровизированный летний домик снова скрылся в камышах.
Рыбацкие приспособления выдумкой не уступали местам для отдыха, а иногда просто удивляли своей труднодоступностью. Из всего этого разнообразия хотелось бы выдвинуть двух номинантов на лучшее рыбацкое сооружение. Номер первый – рыбацкий форпост над затапливаемой поймой, состоящий из десятка (если не больше) «вышек» для ловли, объединенных насыпями и деревянными мостиками. Номер два – трехэтажное чудо рыбацкой архитектуры для разных сезонных уровней воды. Десна, наверное, самая рыбацкая река Украины. Было б любопытно, если б кто-то прошелся вдоль всего ее течения в пределах Украины и составил рейтинг творений рыбацкой выдумки и воображения.
“Рыбацкая крепость” с насыпями, заросшими камышами
Одна из “башен” крепости
Чудо рыбацкой архитектуры
Конспиративная дача
В общем, скучать не приходилось до самого устья Десны. Но все-таки не покидало чувство, что первая половина пути с меньшим количеством заборов и прочих следов цивилизации на душу укладывалась гораздо более гармонично; что отдых был бы неполным, если бы мы начали свой путь, например, в Летках (именно из этого пункта турфирмы чаще всего предлагают сплав на байдарках по Десне).
Текст Олега Годыны
Фото Олега Годыны и Александра Беляева
Вдали виднеются микрорайоны Киева. Троещина
Устье Десны
